К Маргарите Михайловне Тучковой

К Маргарите Михайловне Тучковой

Multis ille bonis flebilis occidit
Nulli flebilior quam tibi…(1)

 

С тобою ль не найти Поэту вдохновенья?
Ему ль тебе похвал на лире не бряцать?
Какой чувствительный предмет для песнопенья!
Супруга падшего героя, нежна мать!
Как рано грусть чело твое приосенила!
Как рано над тобой покров ея навис!
Неумолимая век счастья отравила,
И с розою сплелся печальный кипарис!
И пламенна душа твоя осиротела,
И жизни молодой рассеялись мечты!..
Едва ты счастию поверить лишь хотела,
И счастья твоего поблекнули цветы!..
Тоской подернулись любови полны очи,
Уныния печать на сладостном челе.
Об нем мечтаешь ты и днем, и в долги ночи,
И любит мысль твоя прошедшего во мгле
С отрадою на тех часах остановляться,
Когда твой юный друг с тобой в сем мире был;
И вздох взволнует грудь, и слезы заструятся…
Увы! Он в лучший край отселе воспарил!
О, сколь завидною была его судьбина!
Он пал за родину в полях Бородина!

Тебя ли вижу я? О, нежная картина!
С младенцем об руку, в мечту погружена,
Ты бродишь по полям, сном смерти осененным,
Ты видишь пред собой могильных ряд холмов!
С поникшею главой и взором огорченным
Супруга твоего ты ищешь там следов!
И смерть следов его тебе не сохранила,
Но не грусти о том — его бессмертен прах:
Поля Бородина — обширная могила,
Кто в ней почил, тот жив в предбудущих веках.
Так, благодарная Россия не забудет
О славном имени супруга твоего;
И воин молодой воспламеняться будет
Любовью к родине кончиною его.
Сей храм, воздвигнутый супругой огорченной
На бранном поприще, Сатурн не сокрушит;
И славных Россиян потомок отдаленной,
Вошед в святилище, взор жадный устремит
На надпись скромную, начертанну тобою;
Он в ней священную любовь твою прочтет
И, долу преклонясь, горячею слезою
Чрез несколько веков тебя воспомянет!

Но сколько сих полей вид грозный изменился…
Давно ли видел я, когда со всех сторон
Из смертоносных жерл здесь огнь и дым стремился
И ужас разносил далеко вопль и стон?
Теперь сии луга усеяны стадами,
Свирели тихий звук я слышу за горой,
И падших воинов над скромными холмами
Колосья тучные волнуются рекой.

Не се ль лица земли картина измененья?
Не се ль обильнейший для наших дум предмет?
Шумящий океан веков опустошенья
Народов и держав великих сгладит след.
Но память падшего защитника отчизны
Не может поразить и времени коса:
Он сверг уже с себя одежду тленной жизни,
Его отечество не мир сей — небеса!

А.Норов

(1) Многим добрым сердцам смерть его горестна,
Но, Вергилий, тебе всех она горестней.

Стихотворение впервые опубл.: Сын Отечества. 1820. Ч. LXIV. №34. С. 33-35. В издании имеются незначительные разночтения с публикуемым текстом; в частности, под эпиграфом помещена подпись «Horat.», подпись автора в конце «А. Н-въ». Скорее всего, стихотворение было создано в связи с освящением 26 августа 1820 г. церкви Спаса Нерукотворного на Бородинском поле.