Послание к И. М. Ф. На вызов его продолжать писать мои сатиры

Послание к И. М. Ф.

На вызов его продолжать писать мои сатиры.

 

 

Ты требуешь, мой друг, чтоб  я на лире снова,

Тесним от  злых забот, хотел еще бряцать,

И дерзостный порок бесстрашно обличать —

Тебе покорствовать рука певца готова;

Но что, скажи, за цель, в стремлении таком,

Мне сделать каждого читателя врагом?

Довольно без того в сей жизни огорченья!

Свет беден в знатоках  хорошего творенья;

Вотще, у нас певцы соревнованья ждут:

Их Публики давно убил холодный суд.

Кто чтит  Державина превыспренне паренье,

Российской Музы честь и лиры украшенье,

Тот скажет: брось перо иль равен будь ему;

Прочтя его, дам суд таланту твоему.

А кто небесных тайн  Поэзии не знает,

В ком сердце, при его стихах, не постигает,

Что может человек, что  чувства значат  в нас,

Кому знаком один Безсмыслова Пегас:

Для тех и без меня Поэтов тьма способных;

Не ищет мой талант  похвал просто народных.

Ты скажешь: а друзья, которы, в тишине,

С Горацием тебя ласкают наравне,

И Музе скромной в дар венок от  них плетется!

Ах! дружба реже всех с Поэтом уживется;

В том лесть, ласкательство, а в этом приговор,

От коего моей пылает Музы взор;

Тот, из любви ко мне, душит в нравоученье,

Что страсть к Поэзии есть к пагубе стремленье,

Что должно бросить все, чтоб  с низкой я душой

В презреньи полз к чинам презрительной тропой;

Чтоб чувств  небесный жар, души моей светило,

Я в низкое вменял страстей людских кормило,

К Рубеллью ненависть в почтенье обращал

И в зеркале красой уродство бы казал;

Сей, в простоте ума, избрав себя судьею,

В глаза мои стихи зовет  галиматьею,

И те, кем ободрять талант  бы слабый мой,

Я часто слышу чтут  Поэзию чумой.

В сомнении таком, скажи, могу ль решиться,

Что мой ничтожный дар на что нибудь годится?

Без чувства сограждан едва ли бы посмел

К бессмертию Гомер и в славе Пракситель;

Не оскорблю тебя, о Пиндар наш единой,

Сказав что дан полет тебе ЕКАТЕРИНОЙ;

ОНА великий дар в душе твоей зажгла

И с Музою твоей к потомству перешла!

Но ревность к Гениям, без смелости и дара,

Вновь пагубу явит  несчастного Икара;

Что может горестней быть участи певца

Дивиться — и не сметь достичь до образца?

Так часто вижу я художника с терзаньем

Перед единственным  Богини изваяньем,

Ломающа резец, по тягостной борьбе,

Всю силу чувствуя бессилия в себе.

Скорей советуй мне, чужд лести и сомненья,

Что бы напрасные оставив  покушенья,

Я уклонился Муз в ничтожности моей,

Для коих пренебрег я цветом  юных дней,

Для коих я отверг, исполнен их отравой,

Как юность пылкая стремилась в след за славой,

И брани и честей блистательный доспех,

Для коих я бежал пленительных утех,

Которы в обществах чело других венчали;

Для них сокрыты дни в трудах  перепадали

И Скорбь их сблизила безвременный закат!

Мой Гений подавлен под бременем  утрат.

 

 

Милонов.

БЛАГОНАМЕРЕННЫЙ.

Ноябрь 1818. № XI.