Модница, или жена, каких везде довольно

Модница, или жена, каких везде довольно.

 

 

„Позволь с супругою поздравить молодою,

Блистающей умом, породой, красотою

Достигнул наконец до цели ты своей;

Благодари судьбу, и — что всего важней —

Умей быть счастливым… Но ты молчишь, вздыхаешь,

И недовольный взор пред нами потупляешь;

Ужель в супружестве ты дружбе изменил?“

—Ах, нет! Я тот же все, каков и прежде был;

Но счастие мое сокрылось без возврату:

Мой жребий— мирных дней оплакивать утрату. —

„По этому и ты супружеству не рад?“

,,Как яд ни золоти, он вечно будет яд.—

„Что взял, скажи нам, за женою?”

—Пять тысяч душ. Да лучше бы с душою,

Без деревень и душ, была сама она.

Не спорю, многому научена,

Ловка, приветлива, любезна…. — ,,Что ж? прекрасно!”

— Быть может для других; а я несчастной,

Я проклинаю жребий свой,

И самому злодею

Не пожелаю ввек, клянусь, судьбы такой!—

,,Да как ты в сеть попал с холодностью твоею?”

—Мне злобный рок судил быть здесь, и — по грехам —

В блистательном  кругу первостатейных  дам:

Наружностью одной девицы я пленился;

Рассудку моему Амур глаза закрыл;

Влекомый страстию, я с нею объяснился;

Желанное от ней признанье получил…

О! для чего рука моя не онемела,

Хранитель-Гений мой не удержал меня,

Когда подписывал чего хотела

Невеста и ее родня!

Бывало в старину контрактов не знавали,

И брака святости бумагой не скрепляли,

А жили во сто раз

Счастливее всех нас.

Тогда язык людей с душой согласовался,

Народный чистый нрав от мод не изменялся;

Теперь другие времена!

Везде политика столицая видна;

А где дает она уставы,

Там не ищи добра. От детских лет лукавы,

Там люди по стезям искривленным бредут;

Честь, дружбу и любовь на откуп отдают;

Там нет ни одного… — „К чему так горячиться?

Разгорячась легко от цели удалиться.

Ты нам ни слова не сказал,

Какой контракт своей прельстительнице дал.“

— Угодно сей же час, с болезненной дутою,

Я вам статьи его коварные открою.

Пункт первый. Всякой раз, когда моя жена

Душой ли, телом ли окажется больна,

Я должен для своей прелестной половины

Врачей столичных приглашать.

Против сего мои причины — не причины;

Не то, и браку не бывать.

Болезни ж женские.. но кто об них не знает?

Капризная жена раз двадцать в день хворает.

Вторый пункт. Будь готов,

Лишь солнце вступит в знак весов,

И, обнажив поля, изменит вид природы

По долгу знатныя породы,

Оставив сельской кров, свободу и покой,

Лететь в круг шумный, городской,

Пункт третий. Милая моя супруга

Свободно может жить. Кареты и услуга

У ней особые: мне нужды нет до них.

Ей вольно угощать приятелей своих

Со свитой и без свиты,

И принимать от них во всякой час визиты. —

„А много ль у жены твоей таких друзей?“

— Их верный счет известен только ей.

Пункт пятый наконец. В сем пункте говорится

О женниных правах, когда развод случится.

„Меня с ней смерть одна разлучит!“ я сказал:

Поднялся смех; и я, дрожащею рукою,

Контракт скорее подписал.

И; горе мне! вступил в брак с модною женою! —

„Да где ж четвертый пункт?“ — Ах! В горести моей

Я часто стал терять и смысл и связь речей.

И можно ль удивляться,

Узнав четвертый пункт? Он как гора на мне!

Я осудил себя во всем повиноваться

Возлюбленной моей жене.

А угодишь жене, с капризами рожденной,

Нет мужа, хоть ищи его во всей вселенной.

Я это над собой в день первый испытал:

(День адской!…Но в родство лишь я ль к другим попал?)

Тут новы  хлопоты: то к тетушке с поклоном,

То к дядюшке; стуча богатым фаэтоном,

Измученный, скачи по тряской мостовой

С блестящей свитою супруги молодой.

Издержкам нет конца! подарки дорогие,

Роскошные столы, уборы выписные,

На них доходы все мой истощены.

И только первый чад прошел моей жены,

Я ей сказал: мой дpуг! мне надоел шум света:

Не время ли в деревне отдохнуть?

Готово все, подвезена карета.—

Счастливый путь,

Дражайший мой супруг! Не уже ли мечтаешь,

Что я ума лишусь,

И на посмешище поехать соглашусь

В сем коробе, что ты каретой называешь?

Скажи, откуда ты такой антик достал?

Не прадедушка ль твой в нем некогда езжал?

Да знаешь ли, что в нем и девкам ездить стыдно,

Ах! как обидно

Жить с тем, кто не умеет жить!

Я со стыда умру. Сей час, сударь, купить

Карету выписную.“

—Позвольте вас спросить, какую?—

„О, Бог, мой! не уж ли должна я толковать

В каких каретах ездит знать?

У Графа Блесткина спросите.

Подите же, сударь, подите!

Я в праве требовать, и требую от вас,

Чтоб новая была карета сей же час.“

— Теперь нет денег. — „Я в расходы не мешаюсь.

Подите! Английской кареты дожидаюсь.“…

Бегу, и модную карету достаю,

Семь тысяч за нее по векселю даю.

—Карета у крыльца, прислуга вся готова.-*

„Оставите ль меня?—теперь я нездорова.“ —

Минута — и моя жена

Кричит: „Да где ж, сударь, карета подана?“

— Сейчас, душа моя! Скажу, чтоб подавали.—

,,Сей час душа моя! где это вы слыхали?

Откуда набрали таких вы слов?

Теперь, сударь, обычай не таков,

Как был в старинны годы;

Теперь, кто знает свет, кто знает право моды,

Не станет называть душой своей жены.

Неужли вы в кругу мещанском рождены?

Лишь там еще зовут жену своей душою,

А поступают с ней, как с подлою рабою.

Ну, что ж молчите?“ — Что велите говорить?—

„Все нужное в мою карету уложить! “

(До сих пор не был я ни мужем, ни слугою:)

—Что вы изволите в дорогу брать с собою?—

„Все то, что следует для благородных дам.

Как жаль: занемогла мадам!

Вы Князю Ветрову ни слова,

Что я со всем готова?

Известен ли cousin? И вам, и мне он друг.”

— Повестки развозить мне, право, недосуг.—

„Вы заврались, сударь! поменьше говорите,

Француза моего сей час ко мне пошлите!

Пожалуста, mоn très aimable Жан- Жак,

Все приготовь мне в путь. Мой муж, о Dieu! простак!”

Вдруг все засуетилось в доме,

Как некогда в пылающем Содоме;

Казалось, что весь дом

Вверх оборотят дном.

В карету пудель — дар любезнейшего друга;

Там кошка, что жене моей дала подруга;

Тут попугай в своей темнице золотой;

Там банки, баночки; тут склянки с пузырьками;

Там шляпки, чепчики; тут блонды с кружевами;

Там розна модна дрянь, одна в след за другой;

А тут  блестящая, то есть, моя Прелеста.

За нею я хотел, но нет в карете места.

Итак я с челядью моей

Поехал в след за ней.

Подъехали к крыльцу. Мой дядька выбегает,

С приездом барыню от сердца поздравляет.

„Fi donc! какой сюрприз! пустая голова

Мне мелет за сто лет затверженны слова!

Почтенный дядька мой, покрытый сединою,

Пожал плечьми, кивнул дрожащей головою:

„Знать отцвела пора счастливая моя!

Чем перед ней мои седины провинились?“

Сказал, и слезы в три ручья

Мгновенно покатились.

Потом еще чуть-чуть проговорил:

,,Жаль, барин! ты себя навеки погубил!“

Вступаем в дом. Моя Прелеста горячится.

„Где зала для стола?“  —  Вот эта! — „ Не годится!

Тут даже ста персон не можно поместить.

Нет! я не родилась по деревенски жить!

Нужна мне не такая зала! “

Буфетчик обомлел, а ключница бежала,

И, мне не по душе — но следую за ней. —

,,Не вижу комнаты, где принимать гостей. “

— A почему ж не здесь?—„Ну, как тут не сердиться?

Нет, не годится, не годится!

Не так, сударь, теперь, как в старину живут…

Где спальня для меня?“— Сей час вам отопрут. —

„А ваша?“ — Вместе с вами,— „Ну, так и есть!

О ciel! возможно ли все это перенесть?

Божусь, вы мещанин, хотя и с орденами!

Скажу вам, и при том в последний раз,

Что с вами глаз на глаз—

Когда уже угодно так судьбине —

Мы можем видеться в особой половине….

Визиты принимать приятельниц, друзей

В своих покоях вам свободно:

За то и я со стороны своей

Жить буду так как мне угодно…

Подайте мне сюда дорожной туалет!

Ах! здесь ли Ветрова портрет?

Как мил! и нет его-со мною!

По чести, без него размучишься тоскою!

А все причиной вы! К чему отъезд скрывать?

Князь верно бы меня поехал провожать.

С кем я могу теперь природой наслаждаться?…

Прекрасно! вот и сад! “— Да, есть где прогуляться

,,Не с вами ли? Кому на ум взойдет?…

—Как правилен! как он цветет!

Какие вкусные плоды он обещает! —

„От вас, сударь, плодов никто не пожелает,

Коль можно лучшие иметь.

На правильность я не могу смотреть!

Разнообразны быть должны в саду картины

Там мягкие, как пух, разостланы долины

И дышут цветники: там холмики манят,

Тут рощи; там пруды, как зеркала, стоят,

Лазурь небесную, окрестность отражают.

Рыб резвые стада питают,

И носят лебедей; а там

Меж миртовых кустов Киприды спутниц храм.

Непроницаемы для солнца тут  аллеи,

Где стонет горлица и слышан соловей;

Здесь— будто бы веленьем Феи

Из-под скалы протек излучистый ручей

Близ сумрачного грота,

С перстом где на устах вы видите Эрота,

Как сладко тут под час в мечтаньях утопать!

Восторг с любезными для сердца разделять!…

Но вы не рождены прелестным восхищаться.

И сад мой не для вас! вам лучше заниматься

Чем занимаются Амуры ваших лет….

Ах, Боже мой! вы мне ни слова не сказали,

Готов ли к Ветрову важнейший пост-пакет?

Чтоб он спешил ко мне; чтоб в след за ним прислали

И мастеров, и план на деревенской дом.

Скорее же, скорей нарочнаго с письмом!“

 

И вот в селе моем возник дворец огромный.

Придумать не могу как спешно все текло!

Здесь вкус и жизнь в картинах; тут  стекло

Взор солнцами слепит; а там диван нескромный

Чуть видимым огнем искуственной луны,

По манию моей жены,

Гостей к роскошному покою приглашает.

Он часто…но о том свет модный лучше знает.

Меж тем мне говорят, что это не беда,

В друзья свои когда

Жена немногих посвящает,

Пусть так! да то беда, коль пышно жить желает.

Огромный дом не терпит пустоты.

Потребно тьму прислужников, жокеев,

Иль попросту сказать лакеев.

Повсюду беганье, повсюду суеты.

Он полон пустошью из-заграницы.

Гостям и счету нет приезжим из столицы:

Тот друг мне по жене, тот  сват, тот  фаворит.

Для них, чрез них моя Сусанна все сорит,

Как будто бы у ней несметное именье!

А мне…. фортуны рог достался во владенье!…

Что день, то пышный стол, и фейерверк и бал!…

Однажды от ракет дом старой запылал;

Я, как шальной, везде мечуся,

Кричу, зову людей, сержуся;

Жене же до того нет нужды никакой,

И в новом доме пир горой.

Гремящей музыкой пожару салютуют,

И гости с ветреной хозяйкой вальсируют.

Так гибли тысячи, и я жене сказал,

Чего нам стоит каждый бал.

Что ж  получил в ответ?.. Мне ль этим заниматься!

Хочу по воле жить, и жизнью наслаждаться.

Мои желания— единственный закон

Для вас, мой дряхлый Купидон!

Ее капризы исполняя,

И старые долги долгами умножая,

Я все деревни заложил,

И с модницей теперь в столицу прикатил,

Чтоб жалкою своей оплошностью казниться.

Ах если б возвратиться

Могло прошедшее…. Но нет!

И мне лишь искренний осталось дать совет

Вам, милые друзья! Поверьте, с Сатаною

Гораздо лучше жить, чем с модною женою.

Женитесь, но чтоб вам — от брака не страдать,

Старайтесь ветреных красавиц убегать.

,,Ты прав; да ведь других в большом кругу не видно;

А средний круг… нет, нет! нам унижаться стыдно.

— И так, чтоб не страдать, и не терпеть стыда,

Не лучше ль холостым остаться навсегда?—

 

 

Казань

С Польского, Ф. Рындовский,

БЛАГОНАМЕРЕННЫЙ №5,  1821