Сетование старца Армина

Сетование старца Армина.

(Из Оссиана.)

 

 

Сквозь ребры бурных облаков

Луна кровавая мелькала;

Дрожащие верхи холмов

Во тьме нощной чуть освещала.

Ветр ярый грозно пробегал

Чрез дебрь дремучими лесами,

Столетни дубы повергал

Грядой на землю вверх корнями,

Крутя сгущенный к небу прах;

Река кипела в берегах.

 

Шумящих волн влечет пучина,

Я зрю, под мраком ладию;

В гребце на ней любезна сына

И с ним едину дочь мою.

Несчастный Ариндаль! с Даурой

Куда судьба вас днесь стремит?

Но се Армар, сын брани бурной,

Ея возлюбленный спешит

Ко брегу с луком и стрелами,

С колчаном звучным за плечами.

 

Спешит — Дауру зрить — и вдруг

Героя с нею не познавши,

Напряг стрелою крепкий лук;

Стрела пернатая, помчавшись,

Текла как вихрь им спущена,

Грудь сына моего пронзила. —

И кажется, что вдруг она

Сестру и брату поразила. — г

Мгновенно Ариндаль падет,

И ала кровь струей течет.

 

Порожни веслы покатшяся,

Поверглися из мест своих.

И волны ярые стремяся,

Ладью о камни рушат в миг,

Даура в бездну погрузилась.

Армар кидается с брегов;

Его любезная где скрылась,

Туда плывет среди валов.

То возникал, то погружался,

Исчез — и боле не являлся.

 

В мгновенье то, когда разит

Героя гибелью судьбина,

На камень роковый стремит

Дауру бурных вод пучина.

Тьма ночи, шум свирепых волн,

Кровавыя луны мельканье,

Рев ветра, ближних холмов стон

Рождают в сердце содраганье.

Даура, средь кипящих вод

Сидя на камне, смерти ждет.

 

Клянет судьбу, клянет злодея,

На брег прихода лютый час.

От страха, хлада цепенея,

Там простирает томный глас:

“ Армар! родитель мой любезной!

Где скрылись вы? где вы теперь?

В минуту гибели мне слезной

Спешите страшну гроба дверь

Закрыть, что алчностью не сыта

Зияет уж близка, открыта.,,

 

Вот смерть в груди своей тая,

Она еще, еще взывала;

Но все напрасно!  —  дщерь моя!

Ты истончилась, ты увяла!…

Кто ж гибели сея виной?

Ерат коварной, раздраженной,

Армара сильною рукой

Что брат его пал пораженной. —

Несчастна дочь! Ты, ты одна

И бед моих и слез вина!

 

Злодей притек к тебе со брега,

В душе питая мести жар,

И говорит: “там сладость, нега

Дауру ждут, и сам Армар

Склонясь под ветви древ тенистых,

Любезну мне просить велел;

Под тиху сень тех древ ветвистых

Я проводить ее пришел.,,  —

Ты, легковерная согласна,

Идешь во след врага ужасна.

 

Идешь  —  но видя злой обман,

Ты жалоб гласы простираешь;

Се торжествует твой тиран,

Ты друга, брата призываешь.

Зверей с ловитвы Ариндаль

К тебе на помощь в миг стремитсяе

Звучит на нем блестяща сталь,

Ерат вотще хотел тут скрыться:

Твой брат коварного связал;

Он воздух криком наполнял.

 

О сын мой! ты в ладью садишься;

Я зрю тебя в пучине вод.

И ты, Даура! с ним же мчишься,

Плывешь — но кто в час лютый тот

Течет на брег? —  Армар!… ах! боле

Вещать ли мне?… —  вы все одной

Подверглись страшной смерти доле

В час ночи гибельныя той.

Где слава? где цветущи розы?

Мне здесь одни остались слезы!

 

Когда ревущий Норда вихрь

Древес верхами потрясает;

Клубами пыль несущий, выспрь,

Свод неба в тучах помрачает —

Мне часть, на берег роковой

Пришед, беседовать с волнами,

И жребий тяжкий, жребий злой

Омыть лишь горькими слезами.,,  —

Так старец сетовал Армин,

Сидя на берегу, один.*

 

 

 

Н. Дурново.

Благонамеренный, №23-24 1823