Болезнь Милавы

Болезнь Милавы.

( Славянская Идиллия ).

 

 

Давно то было, в стары годы,

Близь славных вод Днепра-реки,

В лугах, где древние Поляне

Пасли несметные стада,

Когда еще не тесно было,

Не знали душных городов —

Жил пастырь Тихомир, и славен

Он был в искусстве врачевaть.

К нему и стар и млад, калеки

К нему плелись издалека,

И всем он пособлял радушно.

За то угоден был богам;

И боги пастыря любили

И духи добрые с ним жили,

Как с старым другом, заодно.

И от богов ему дано,

Когда, в какую пору года,

Целебны правы собирать:

Иные рано утром вешним,

Другие в осень при луне…

И вот пришла к нему пастушка

Милава: „Здравствуй, мой отец!

Я стpaжду недугом чудесным,

Он сушит молодую грудь!

Бывало, все мне говорили:

Милава, как ты хороша!

Пастушка, ты как мак румяна,

Как в поле ягода — свежа!

Бывало, с птичками проснуся

И вместе с птичками пою,

И всякой день мне был, как праздник….

Ты помнишь сам, что я была? —

Легка как птичка, как на крыльях

По рощам, по горам… Но вдруг

Как будто кто железной путой

Мне ноги привязал к земле!

Отяжелели руки — часто

Мне кажется, что кто нибудь

Меня теснит и жмет и вяжет…

О, мой отец! мои глаза

Глядят и ничего не видят —

И ничего не слышу я!…

Не светел мне веселый месяц,

И день темнее ночи… Вдруг

Я слышу щеки разгорелись,

Румянец вспыхнул и погас!

Как я бледна! Боюсь глядеться

В ручьи, как прежде, по зарям…

Не для меня сияют зори

И звезды на небе горя

Я вся не я… мне грустно, тошно…

Проходит жизнь моя как сон,

А сна я по ночам не знаю!….

Уж не змея ль в груди моей?

И не она ль так к сердцу вьется?

Не от нея ль так сердце бьется,

Не от нея ль так ноет грудь?…

Отец мой! часто без причины

Дрожу я, плачу, вся горю…

И вдруг опять как будто снегом

Посыплет на меня… и вдруг

Начнет мерещишься мне кто по,

И кто по невидимкой мне,

Как ветерок летая, шепчет,

И этот шопот так мне мил!

Как будто сам меня Догода

Целует в очи и в уста!…

Слова я слышу, но не знаю,

Что значат те слова… но их

Душа моя как будто знает

И откликается на них!“ —

— И я их знаю… молвил старец,

Приветно улыбнувшись ей:

Невечно тайна будет тайной,

И ты узнаешь их дружок!

Который год тебе, пастушка,

И захворала ты давно ль? —

„Пятнадцать лет мне, а хвораю

С весны, уж с месяц.“ — Потерпи ж,

Мое дитя! В такие годы

Приходит часто сей недуг!

Но ты не бойся, и молися,

Вставая и ложась, богам.

Умойся утренней росою,

И три раза промолви:,, чур! »

А там скажи Днепру святому:

„Куда бежит твоя вода,

„Туда тоске моей умчаться,

„ А мне, красавице, не знаться

„ С злодейкой грустью никогда! —

,, Куда бежит твоя вода,

„Туда тоске моей умчаться!“ —

Вот пак, дитя мое, скажи!

Так изстари у нас ведется…

Но более всего, дружок!

Не пожалей овечки Лелю!

Полелю, Ладе помолись! —

Полель и Лада посылают

Поступкам радость и покой,

А там — и суженых пригожих…

 

 

Федор Глинка.

Соревнователь просвещения и благотворений, 1823 г. Часть 21