Битва. ( из Ламартина )

Битва.

( из Ламартина )

 

 

Труба у всадника в руке

Час битвы возвестила;

К оружию! кричат и эхо вдалеке

Теряясь, повторило

К оружию!… Со всех сторон,

Пред тем сокрытые для тайной обороны.

Быстрее вихря гор несутся эскадроны;

Минуют ряд густых колон!

Минуют… строются, вот быстро повернулись

И, как два чёрныя крыла,

По флангам сомкнутой пехоты протянулись.

Конь пенит удила

И, дико озираясь,

Сжат мощною рукой, уперся, содрогаясь.

Перун в бездействии; еще не грянул гром.

Над всею ратию кругом

Простерлось с ужасом молчанье гробовое:

Лишь слышен звук шагов, как мерною ногой

Сто тысяч ратников, как бы один Герой,

Идут иль смерть принять, иль славу встретить в бое.

Движение колес, стук, ржание коней;

Веленья грозныя вождей,

И шум знамен священных;

Порывом ветра окриленных,

Которые клубясь над стройною толпой:

То рвутся яростно к победе призывая,

То тихо веют — и порой

Печально полотном по древкам  ниспадая,

Грозят погибелью сподвижникам своим

И одевают и покровом гробовым.

Меж тем, по линии медь зазвучала грозно

И повторила даль тот  перекатный гром;

Из воспаленных жерл с усильем огнь столпом

Взвился и с свистом бьет, как воздух смертоносный….

Ядро широкий путь открыло за собой!…

Как пахарь верною сохой

Младую ниву раздирая,

На час свой труд не оставляя,

Кладет бразды одну во след другой:

Так роковой удар, не преставая ныне,

Кладет ряды, как жатву по долине.

Народной гордостью и мужеством горя,

Здесь пал младой герой, прекрасный как заря:

Его златой шелом, где солнца луч игриво

Сливал блеск яркого огня,

Как ворон — черного коня

Волнуясь осеняла грива.

Блестящий тот  шелом был метою в рядах!

Внезапно поражен, на прах

Он ринулся, как связь стальная;

Ретивый конь его

Поводьев легкому движению внимая,

Взыграл — и искоса взор бросил на него,

Вдруг стал… идет главу склонив; от содроганья

Храпит, обнюхав труп простертый без дыханья.

Там старый воин  пал:

Во бранях поседелый;

Он родиной своей считал

Шатер; любовью — меч тяжелый!

Ему одна печаль

Покинуть знамя; он, без страха умирая,

Еще следит его последним взором вдаль.

Смерть лютая разит не умолкая:

Один — вдруг весь исчез; другой — простерт в пыли;

Он видит, как вдали

Летят его растерзанные члены;

Еще встает, изнеможен,

Влачась едва, потоком крови он.

Чертит свой путь окровавленный.

А тот, кого удар не вовсе поразил,

В объятья к другу он напрасно убегает;

Напрасно друг его собою заслонил…

Еще удар! и смерть их вместе пожинает.

Но тщетно треск, град пуль, гром бронзы боевой,

Влача весь ужас за собой,

На оба воинства низринулись грозою:

Неустрашимые — как море за кормою

Сливает вновь свои пенистые гряды —

На падших в прах рядах став в новые ряды,

Не слушая ни стонов, ни проклятий,

Идут искать своей погибельной чреды

По трупам их погибших братий.

Меж тем все тот  же бой и, утомясь

Встречать лишь смерть — и без отмщенья,

Два воинства друг в друга устремись

В одно и то ж мгновенье

Сошлись, столкнулись грудью в грудь

И, встречей роковой открыв свободный путь,

Мешаяся, сливают вихрь кровавой.

В бессильные ряды стремятся грозной лавой…

Огонь разит огонь, булат крушит булат!

Под дымом, тучами сгущенным,

Селитра блещет — и струёй

Бежит по фронтам воспаленным

И, одевая все туманной пеленой,

Еще от наших глаз скрывает в отдаленье

Победы торжество иль ужас пораженья.

Так две реки, всей бездной вод

С противных двух утесов, низвергаясь,

Падут в одно ущелье и, встречаясь,

Оспоривать должны друг другу вход:

Валы ревут, ярясь хребты вздымают,

Крутятся, гибнут, возникают

Сменяя гибнущих число

И, наконец, средь влаги дымной,

В одно сливался русло,

Еще текут в борьбе взаимной.

Но бой умолк. — Внимайте!… к небесам

Восходит глас с долины сей печальной…

Вот слышится по временам

Священных гимнов хор и труб звук погребальной.

То удаляясь, то приближаясь, вдруг

На крыльях легкого воздушного дыханья

Несется их согласный звук

И умирающих последние стенанья.

В ужаснейшем смешеньи том

Невольный трепет вдруг все чувства обнимает —

И в воздухе густом,

Которого струи звук стройный потрясает,

Вот мнится, что душа умерших отлетает.

Но солнце ясное сквозь туч

Вдруг поле битвы осветило

И, по земле скользя свой слабый луч,

Ручьи запекшейся крови позолотило:

Повсюду зрелище растерзанных частей!

Смешенье тел и копий и мечей…………

Ужасен вид с грозою павших!

И покрывают их непробудимый сон

Остатки брошенных знамён

На грудах тел, их защищавших.

Теперь, покинув рай семейственных отрад

Супруги, матери и дщери!

Спешите обнимать отцев, мужей и чад,

Придите счесть свои потери!

Придите вы, семьи сирот, вдовиц,

Оспоривать у хищных птиц

Надежду ваших дней, плод ваших попечений

О, сколько слез! Какой источник огорчений

Иссякнет прежде, чем опять

Земля произведет всё то, что мог пожать

Один день злоключений.

Но участи людей

Закон бесчувственной природы не внимает:

Над разрушеньем их она чредой своей,

Путем назначенным спокойно протекает.

Над ними завтра та ж заря

В лазурном небе засветится

И, палевым лучом горя,

На светлой стали, отразится.

Река кровавый след омоет на брегах;

Пустынный ветр их прах развеет на полях

И почва, утучнясь истлевшими телами,

Покроет кости их душистыми цветами.

 

 

Офросимов.

Литературные прибавления к «Русскому инвалиду», 1831 г.