Валлаида

Валлаида.

Баллада из Кернера.

(Посвящается А. Ф. Воейкову.)

 

 

Смотрите,— где ветхие стены стоят

Блистая вечерней зарёю,

Там замок был некогда; ныне лежат

Развалины длинной грядою;

В них стонет Борей;

Во мраке ночей,

Оставив могильные сени,

Скитаются тени.

В сем замке могучий жил некогда Граф:

Всегда он, средь ратного сонма,

Грозою летал, убегая забав,

И строг, недоступен был дома.

Но дочь у него…………

Нет слов для всего,

Чем взор Валлаида прельщала,

Сердца увлекала.

Приятным ей круг лишь семейственный был,

А свет как бы краем чужбины;

Но Рыцарь Рудольф её пылко любил,

Отдался ей в плен до кончины.

На статном коне,

К желанной стране,

В приют Валлаиды смиренный

Стремился влюбленный.

И солнце мерцало еще из-за гор,

Уж он близ условного места. —

Не лист — ли колышется? нет, через двор

Прокралась в ворота невеста:

Друг друга зовут,

Друг к другу бегут,

И, с милою сердцу увидясь,

Блаженствует витязь.

Не видели в неге ни он, ни она,

Как счастья часы пролетели;

Ложилася тени кругом пелена,

И света лучи догорели.

Минуты летят,

И дева назад

Идет, со слезою кручины,

В свой терем пустынный.

Вот лето прошло, всё страстнее горит

Чета, изнывая в неволе,

И, к Графу пришедши, Рудольф говорит:

«Таиться не в силах я боле,

«Есть дочь у тебя,

«Её за себя

«Прошу я; склонись на моленье,

« Дай благословенье!» —

Нахмурился Граф и надменно сказал:

«Ты хочешь владеть Валлаидой?

«Рудольф, о несбыточном ты возмечтал!

«Жених ей Барон именитой.

«Хот ь дева грустна,

«Но завтра она

«Женою его назовётся,

«Пусть плачет и рвётся.» —

Сраженный Рудольф удалился и стал

Искать он разсеянья в горе;

В лесах, по горам и пустыням блуждал

И слёз не имел он во взоре;

Средь горестных дум

Был дик и угрюм;

От муки в несчастном остыла

Душа, как могила.

Но чем — то как бы оживился он вдруг,

Унылое сердце взыграло,

Предчувствием светлым наполнился дух,

Что счастье еще не пропало.

«О дева    — краса!

«Тебя небеса

«Исхитят из тяжкой неволи,

«Для радостной доли.» —

И солнце мерцало еще из-за гор,

Уж он близ условного места. —

Не лист — ли колышется? нет, через двор

Прокралась в ворота невеста:

Друг друга зовут,

Друг к другу бегут,

И, с милою сердцу увидясь,

Блаженствует витязь.

И молвил Рудольф ей: — «В полуночный час,

«Когда успокоятся в замке,

«Не будет на страже предательский глаз,

«К тебе я приеду во мраке,

«И ты за меня

«Вспрыгнешь на коня;

«Помчусь я с добычей богатой

«Стрелою пернатой! » —

В объятья к нему упадает она;

Их вырваться души стремятся;

Вдруг дева сказала, как вспрянув от сна:

«Как мне чрез ворота прокрасться?

«Расставлены там,

«По всем сторонам,

«Надежные стражи; их очи

«Не дремлют средь ночи.

«Но нет, еще средство осталось одно,

«Когда я надеюсь неложно.

«Для женского духа высоко оно;

«Но что для любви невозможно?

«Кто вверился ей,

«Из бездн, из цепей,

«Спасется невидимой силой!

«Послушай же, милой! —

«Наш предок здесь некогда жил Вундебольд,

«И дочь он имел; украшали

«Все прелести деву, как налитый плод;

«Её Валлаидой же звали;

«И с девою той

«Любовью святой

«Был юноша связан безвестный,

«Младый и прелестный.

«Она ему верной хотела пребыть,

«В весельи и горе с ним рядом;

«Жестокий отец запрещал ей любить,

«А свет ей без друга был адом,

«И бедная дочь,

«Хоть тяжко, в полночь

«Решилась, не медля ни мига,

«Бежать из под ига.

«Но Графу предатель промолвил о том

«Надежда несчастной увяла:

«Любезный ее, на распутьи пустом,

«Погиб под ударом кинжала.

«Ждёт друга она,

«Внезапно бледна,

«Отцем пораженная жертва

«Поверглася мертва.

«Теперь нет покоя и в гробе для ней;

«Где друга она ожидала,

«Туда и из самых могильных дверей

«Невеста ходить не престала;

«Скитается там

«По целым ночам,

«Всё смотрит сей призрак унылый

«Не явишся — ль милый!

«И кровью обрызганный, белый покров

«На ней развевается ветром;

«Она никому не вредит, не суров,

«Но полон взор девы приветом.

«Стезя ее та — ж,

«Безмолвствуешь страж,

«Когда пропускает невесту

«К желанному месту.

«Живой Валлаидой владела любовь,

«Любовь и в могиле с ней та же;

«Она мне отдаст на сегодня покров,

«И я прокрадуся меж стражей.

«Свободен мой путь!

«К Рудольфу на грудь

«Я ринусь главой раскаленной,

«С душей упоенной!

«Приди к воротам. Лишь двенадцать пробьёт,

«К тебе поспешит Валлаида,

«Кровавая риза пред очи блеснёт,

«Им будет невеста покрыта.

«Объятье твое

«Согреет ее.

«Нас копь понесет; из темницы

«Взовьёмся, как птицы.» —

«О счастье!» — В ответ  ей жених молодой,

«Печали, сомненья забудем!

«Лишь только — б от замка мне скрыться с тобой,

«И век неразлучны мы будем.

«Дождусь ли я дня,

«Чтобы для меня

«Приспела союза минута!

«Я еду. До утра!» —

И долго лобзанье горит на устах;

Но время! он в дол поспешает,

Прощанье последнее дева в слезах

Рудольфу с горы посылает;

«О радость моя!

«Ты мой, я твоя;

«На небе и в аде — повсюду

«С Рудольфом я буду!» —

Вот смеркнул эфирный лазоревый свод,

Коня уже Рыцарь седлает;….

Лишь изредка искра на небе мелькнет,

А землю туман облекает,

И, ветра быстрей,

За милой своей

У замка Рудольф очутился,

К дверям притаился.

На башне пробило двенадцать часов,

И тихо идет Валланда;

Её окровавленный обнял покров,

Как страшная смерти хламида;

И Рыцарь уж с ней, —

И, ветра быстрей,

Их конь на широкое поле

Помчался на воле.

И долго он едет,— ни слова от ней

На ласки, объятия друга:

«О дева, ты легче эфирных зыбей!

Ты образ бесплотного духа!» —

— Воздушней паров

Мой тонкий покров;

Легка вся одежда вкруг стана,

И благоуханна. —

Вдруг Рыцаря нежно объемлет она,

И хладом Рудольфа облило:

«Любезная, как твоя грудь холодна!

Иль страстное пламя остыло?» —

— «В объятьях твоих

«Согреюсь я вмиг;

«Но одр мой пустынный был хладен,

«Мой сон безотраден.» —

Всё дальше чрез горы и долы их путь,

Мелькают унылые звезды;

«Как вся холодна ты — и руки и грудь!

Горит ли хоть сердце невесты?» —

— «О радость моя,

«Ты мой, я твоя!

«На небе и в аде — повсюду

«С Рудольфом я буду!»

Все мчатся они, как из лука стрела,

Часы пролетают ночные; —

Теперь я свободна, покой обрела,

«Вдвоём я с супругом впервые.

«О радость моя,

«Ты мой, я твоя!

«На небе и в аде — повсюду

«С Рудольфом я буду.»

Но вот занимается первый рассвет,

И путники мчатся скорее;

Всё тише невеста, как бы ее нет,

И час от часу холоднее.

Вот день засветлел,

И петел пропел.

Приехали. Тянет подруга

На землю супруга.

«Как холодом утренний ветер пахнул,

«Борясь с непогодой ночною!

«Уж петел пропел, уж и день проглянул,

«Последуй на ложе за мною,

«Надежда моя!

«Ты мой, я твоя,

«На небе и в аде — повсюду

«С Рудольфом я буду! » —

И чувствует он, ледяные уста

Ланиты его лобызают;

Он видит окрестность уныла, пуста,

И гробы его окружают,

И падает в прах;

Темнеет в очах:

Могила гостей сочетала,

Им кельею стала.

 

 

И. Покровский.

Литературные прибавления к «Русскому инвалиду», 1831 г.