Наступающий вечер

Наступающий вечер.

 

 

Там у реки, где скалы странно белы,

Я разрывал забытые бугры,

И находил нефритовые стрелы,

Кремневые, большие топоры.

И думал: камень на моей ладони

Остыл в земле за много тысяч лет…

Уносят душу огненные кони

И превращают годы в пыль скелет.

Есть боль в сознаньи, что их тел когда-то

Живым теплом — согреты топоры.

О, эти вечера, когда лучи заката

Пятном опала лягут на бугры!

Застынут кедры, станут тени длинны,

И поползет вдруг по реке туман…

Отброшен заступ в комьях глины,

И я в саду иных времен и стран.

…И раз на чердаке, в столетнем хламе

Нашел икону, уронил, и вдруг…

Увидел лист в ее квадратной раме,

И на листе какой-то знак и круг.

И в нетерпеньи мы при тусклом свете,

Склонившись над столом, прочли

Слова, и разобрали знаки эти …

То был «Трактат о таинствах земли».

О, верный путь к безсмертью через смерти,

Что стерегут наш каждый шаг, наш день.

С досадой вы сказали мне: — «Поверьте,

И дальше то же… разбираться лень!».

А он… скрывался от людей под елью,

В песках пустынь, средь каменистых груд.

Затем ушел в свою сырую келью,

И перед смертью кончил этот труд.

И мне так стало больно вдруг… Последний

Листок я прочитал. Вы правы. Да.

И в нем, как в предыдущих, — те же бредни, —

О том, чего не будет никогда!

…И есть, есть чувство, может быть, и проще,

Но жгущее сердца огнем… Доколь

Выходят вдруг из мрака смертной рощи

Их тени и приносят эту боль.

Провалы памяти. Утраченные звенья,

Ряд кем-то спущенных, тяжелых штор.

Внезапный свет прорежет на мгновенье

Свой путь во мгле, как некий метеор…

Закутав ноги мягким, теплым пледом,

Придвиньте кресло ближе… Пусть дрова

Пылают… По тропинке, старым следом,

Ведут давно забытые слова.

Все то, что люди называют снами,

На что так резко отвечают: нет! —

Найдут стихи, написанные вами

Давно… Когда вам было двадцать лет…

 

Berkeley — California