Возрождение

Автор: Тимофеев Алексей Васильевич

Возрождение

 

 

Не страшно умереть!….. Ей Богу,

Мы свыклись с смертию в наш век.

Мы испытали всю тревогу,

В которой должен человек

Стоять в блистательных чертогах

Царицы жизни на часах, —

С эхидной зависти во взорах,

С палящей жаждою в устах.

Нам надоело это бремя:

Тяжел нам жизненный парад !

Мы обыграть хотели время, —

И каждый проиграл заклад.

Мы разгадали все загадки,

Мы небо видели с земли,

И стали низки мы и жалки

Пред оком собственной души.

Ужасный век!….. Чтó он посеял!

Какую будущность взростил!

Какую силу с сердца свеял!

Какую жизнь в нас погубил!

 

Нет больше юности беспечной,

С ее мечтательной душой,

С ее невинностью сердечной,

С ее игривой суетой.

Нам нынче тесно в колыбели;

Мы рвемся к гробу поскорей;

Мы, не дозрев, уж перезрели

Под гнётом опыта цепей.

Мы жаждем опыта: нам стыдно

Невинным быть в двенадцать лет,

Не погубить свой пышный цвет.

Как ядовитая эхидна

Впились мы в собственную грудь:

Убийцы доблестных стремлений,

Стряхнули счастье сновидений,

Чтоб только в гробе уж заснуть.

Рассудок выел прелесть жизни,

Разбил цветной ее кумир;

Как насмоленный факел тризны,

Покрыл туманом целый мир, —

И дети юные годами,

Сыны любимые мечты,

Мы распростилися с мечтами;

В пятнадцать лет мы старики.

 

За горечь купленных страданий,

За этот злой недуг души

Ум продал мир очарований:

И нет ни дружбы, ни любви!

Нет больше места им! Надменно

На суд свой требуя судьбу,

Мы дали волю лишь уму;

Мы хочем слышать непременно

Его решительный ответ.

А сердце?…… Сердцу веры нет!

Долой с души все украшенья!

Как с замка старого сребро,

Мы все расхитили с неё,

И промотали; и в забвеньи,

Скелеты голые, душой

Бредем по тернию сомненья,

Гордимся нашей наготой,

Страшимся чувству дать свободу;

Как мертвецы в своих гробах,

Питаем тлением природу,

И точим яд земной и прах.

Существенность стальной десницей

Свой путь по миру провела:

И вслед за грязной колесницей

Толпа бесстыдно потекла.

По камню хищная гордыня

Разбила горний храм души;

Где возносилася святыня,

Воздвигся дом сынов земли;

Не стало женщины — кумира,

Слепого сердца божества:

Среди существенного мира,

При грозном возгласе ума,

Она сложила добровольно

Личину девственной красы,

И покорилася спокойно

Холодным прихотям толпы.

Нет больше женщины! Далеко

Умчался чистый идеал:

Своею кистию широкой

Ей свет поступки начертал;

Огнь себялюбья выжег пламя

В душе небесного огня;

И распахнуло сердце знамя

Турнира древнего, — маня

В потешный бой богатыря.

И стала дружба нам позором;

Любовь — общественной игрой,

Или постыдным договором

Меж гнусным телом и душой.

 

Душа сроднилася с землею;

Раба, покорная земле,

Сломала крылья у мечты,

И развенчанною главою

Срослась с ничтожеством; и там

Открыла выход всем страстям:

Размежевала жизнь как поле;

Из нужд слила себе кумир,

И замерла в своей неволе……

Расчет убил духовный мир,

И стало все добычей злата.

Рассудок на вес продают;

Наука служит у булата;

Искусство молотом куют.

Все это язвы человека,

Печальный список горьких нужд,

Зло неисправимое века:

Поэзьи этот вымысл чужд.

Не здесь она, подруга рая,

Не здесь страна ее родная:

Поэзьей чувственность бедна;

Ее источник небеса.

 

Нет, други, нет! не сын я века.

Я с вами в этот век вступил;

Но вместе с жизнью человека

Я жизнь иную получил.

Я также был в его служеньи,

Я также нес его ярмо, —

И, полный думы и сомненья,

Клонил задумчиво чело.

Нет больше думы! Чистый, ясный

Мне в душу влился новый свет;

И сотоварищ мой опасный

Услышал радостный привет.

Душа рассыпалась мечтами;

Упала с сердца чешуя;

И жизнь волшебными крылами

Мой грустный разум обвила.

Нет, страшно умереть!….. Туманен

В очах греха загробный путь, —

Тот странный путь, где каждый равен,

Где вечный сон не даст заснуть.

Друзья, друзья! отчет ужасный

Готовит небу сын утрат;

И гроб, наш проводник безгласный,

Ведет и в рай, и в вечный ад.