Оживленная баллада
Автор: Агнивцев Николай Яковлевич
Оживленная баллада.
Поэт
Былые века — голубеющий дым,
Затепленной Богом лампады…
— Давайте-ж забудемся и погрустим
Под шопот старинной баллады…
Вон, вон, белый призрак плывет в вышине…
Чу… Слышите? Вот, прозвенело:
Голос
— Я герцог Ричард. Я убит на войне
Меж Розами: Алой и Белой…
Поэт.
— И хлынули призраки белой волной,
Струясь из тумана седого…
Но я оживлю их нетленной мечтой
И сдерну завесу с Былого…
(тихо).
Былые века — голубеющий дым,
Затепленной Богом лампады…
— Давайте-ж забудемся и погрустим
Под шопот старинной баллады:
— Графиня Урсула сидит у окна,
Но сердце графини — в долине…
Графиня — печальна, графиня — бледна,
Заплаканы очи графини…
Графиня.
— О где-же, ты, где, отзовись мой Эдгар?
Все также-ль храним ты судьбою?
Иль, может, сразил тебя вражий удар
И ворон кружит над тобою?
Поэт.
— Вздохнул еле слышно тоскующий шут
И молвил, тряхнув бубенцами:
Шут.
— От века, живые с живыми живут,
А мертвые спят с мертвецами.
И нечего делать живым средь могил, —
Так скажет любой вам философ…
Я, тоже, из них… и давно разрешил
Мильон всевозможных вопросов…
— На каждом челе — есть число и печать
И срока судьба не забудет…
— Что будет — то будет, чему-ж не бывать —
Того никогда и не будет!
К тому-же, от всяких волнений и слез —
В груди — словно банка пиявиц!
И вянуть гирлянды алеющих роз
На щечках печальных красавиц…
Поэт.
— Графиня не слышит… Весь мир для нее
Окутался дымом пожарищ…
Шут.
— Э-эх,
Поэт.
— Молвит шут,
Шут.
Плохо дело мое,
Твой выход певучий товарищ…
Ведь должен — то знать, хоть немного,
Амур
Что в женской душе колобродит?..
Поэт.
— И входит с поклоном, на зов трубадур
И сладкую песню заводит:
Трубадур (вглядываясь рвет струны).
— Журчи мой напев, тихой грустью звеня…
Но… струны порвались… О, Боже,
Не мало есть песен в груди у меня,
Но там ведь и сердце есть, тоже.
Ужасны удары врагов на войне,
Но стрелы Амура — опасней…
— Есть много красавиц в английской стране,
Но вы, госпожа, всех — прекрасней.
Пока трубадур не влюблен — он поет,
Когда-же влюблен — умирает…
Поэт.
— И лютню дрожащей рукой он берет
И на пол, со стоном, швыряет.
Графиня не слышит… весь мир для нее
Окутался дымом пожарищ…
Шут.
— Э-эх,
Поэт.
Молвит шут, —
Шут.
Плохо дело твое,
Влюбленный певучий товарищ…
Поэт.
И тихо уходят они… Вдалеке
Зарница крылами взмахнула…
Но, возле окна, цепенея в тоске,
Застыла, графиня Урсула…
И тихо… и тихо… Забившись в углах,
Теснятся кобольды незримо…
Но, вдруг, звякнул меч и — в раскрытых дверях
Графиня.
— Эдгар мой, Эдгар мой любимый?..
Эдгар (с белой розой).
Мы бились, как тигры. В предутренней мгле
Алели в крови алебарды…
Но… враг одолел… и давно на земле
Нет больше Иорка Ричарда…
Его увели, в кандалы заковав…
Погиб он, погиб он, наш герцог!..
О, горе…
Поэт.
И падает раненый граф,
Схватившись рукою за сердце!..
И вновь звякнул меч…
Голос.
Эй, здесь раненый звеpь
Запрятался с нашей занозой?..
Живей открывайте, иль вышибем дверь!
Клянусь в этом „Алою розой“.
Графиня.
— Враги?.. О, Эдгар, час прощанья настал, —
Смерть в гости к нам жалует ныне…
Поэт.
— В рук у графини сверкает кинжал.
Как молнии — очи графини.
Графиня.
— Спасу я от смерти тебя, мой Эдгар.
Меня-же она не пугает.
Поэт.
— И в грудь направляет графиня удар
И розу к груди прижимает. —
И молвит ворвавшейся банде в ответ:
Графиня.
— Уйдите… напрасны угрозы…
Ошиблись вы дверью… Иорков здесь нет…
Взгляните, вот… алая роза…
Поэт.
Былые века — голубеющий дым,
Затепленной Богом лампады…
— Давайте-ж забудемся и погрустим,
Под шопот старинной баллады…