Оживленная баллада

Автор: Агнивцев Николай Яковлевич

Оживленная баллада.

 

 

 

Поэт

Былые века — голубеющий дым,

Затепленной Богом лампады…

—  Давайте-ж забудемся и погрустим

Под шопот старинной баллады…

Вон, вон, белый призрак плывет в вышине…

Чу… Слышите? Вот, прозвенело:

 

Голос

—  Я герцог Ричард. Я убит на войне

Меж Розами: Алой и Белой…

 

Поэт.

—  И хлынули призраки белой волной,

Струясь из тумана седого…

Но я оживлю их нетленной мечтой

И сдерну завесу с Былого…

(тихо).

Былые века  —  голубеющий дым,

Затепленной Богом лампады…

—  Давайте-ж забудемся и погрустим

Под шопот старинной баллады:

—  Графиня Урсула сидит у окна,

Но сердце графини  — в долине…

Графиня  —  печальна, графиня  —  бледна,

Заплаканы очи графини…

 

Графиня.

—  О где-же, ты, где, отзовись мой Эдгар?

Все также-ль храним ты судьбою?

Иль, может, сразил тебя вражий удар

И ворон кружит над тобою?

 

Поэт.

—  Вздохнул еле слышно тоскующий шут

И молвил, тряхнув бубенцами:

 

Шут.

—  От века, живые с живыми живут,

А мертвые спят с мертвецами.

И нечего делать живым средь могил, —

Так скажет любой вам философ…

Я, тоже, из них… и давно разрешил

Мильон всевозможных вопросов…

—  На каждом челе  —  есть число и печать

И срока судьба не забудет…

—  Что будет — то будет, чему-ж не бывать  —

Того никогда и не будет!

К тому-же, от всяких волнений и слез —

В груди  —  словно банка пиявиц!

И вянуть гирлянды алеющих роз

На щечках печальных красавиц…

 

Поэт.

—  Графиня не слышит… Весь мир        для нее

Окутался дымом пожарищ…

 

Шут.

—  Э-эх,

 

Поэт.

—  Молвит шут,

 

Шут.

Плохо дело мое,

Твой выход певучий товарищ…

Ведь должен — то знать, хоть немного,

Амур

Что в женской душе колобродит?..

 

Поэт.

—  И входит с поклоном, на зов трубадур

И сладкую песню заводит:

 

Трубадур (вглядываясь рвет струны).

—  Журчи мой напев, тихой грустью звеня…

Но… струны порвались… О, Боже,

Не мало есть песен в груди у меня,

Но там ведь и сердце есть, тоже.

Ужасны удары врагов на войне,

Но стрелы Амура — опасней…

—  Есть много красавиц в английской стране,

Но вы, госпожа, всех — прекрасней.

Пока трубадур не влюблен  —  он поет,

Когда-же влюблен — умирает…

 

Поэт.

—  И лютню дрожащей рукой он берет

И на пол, со стоном, швыряет.

Графиня не слышит… весь мир для нее

Окутался дымом пожарищ…

 

Шут.

—  Э-эх,

 

Поэт.

Молвит шут, —

 

Шут.

Плохо дело твое,

Влюбленный певучий товарищ…

 

Поэт.

И тихо уходят они… Вдалеке

Зарница крылами взмахнула…

Но, возле окна, цепенея в тоске,

Застыла, графиня Урсула…

И тихо… и тихо… Забившись в углах,

Теснятся кобольды незримо…

Но, вдруг, звякнул меч и — в раскрытых дверях

 

Графиня.

—  Эдгар мой, Эдгар мой любимый?..

 

Эдгар (с белой розой).

Мы бились, как тигры. В предутренней мгле

Алели в крови алебарды…

Но… враг одолел… и давно на земле

Нет больше Иорка Ричарда…

Его увели, в кандалы заковав…

Погиб он, погиб он, наш герцог!..

О, горе…

 

Поэт.

И падает раненый граф,

Схватившись рукою за сердце!..

И вновь звякнул меч…

 

Голос.

Эй, здесь раненый звеpь

Запрятался с нашей занозой?..

Живей открывайте, иль вышибем дверь!

Клянусь в этом „Алою розой“.

 

Графиня.

—  Враги?.. О, Эдгар, час прощанья настал, —

Смерть в гости к нам жалует ныне…

 

Поэт.

—  В рук у графини сверкает кинжал.

Как молнии — очи графини.

 

Графиня.

—  Спасу я от смерти тебя, мой Эдгар.

Меня-же она не пугает.

 

Поэт.

—  И в грудь направляет графиня удар

И розу к груди прижимает. —

И молвит ворвавшейся банде в ответ:

 

Графиня.

—  Уйдите… напрасны угрозы…

Ошиблись вы дверью… Иорков здесь нет…

Взгляните, вот… алая роза…

 

Поэт.

Былые века — голубеющий дым,

Затепленной Богом лампады…

—  Давайте-ж забудемся и погрустим,

Под шопот старинной баллады…