Пляска мертвецев

Пляска мертвецев.

 

 

При лунном сияньи, в ночной тишине,

Встают мертвецы на кладбище;

Один за другим, по порядку, они

Свои оставляют жилища.

Богач и бедняга, и муж и жена,

На всех и одежда и обувь одна —

Все в белых и длинных рубашках.

 

День целый лежали, хотелось бы им

Расправить скорей свои кости;

И вот начинают, один за другим,

Кривляться незваные гости.

Им шлейфы мешают, их стыд не берет,

И каждый свой саван снимает, кладет

На первый, ближайший пригорок.

 

И кости об кости как палки стучат,

Руками, как граблями машут,

Сухие коленки сгибаются в лад

И юные косточки пляшут.

Звонарь это видит; смешно звонарю,

И на ухо шепчет нечистый ему:

«Рубашка годится на случай!»

 

Вот будет потеха! подумал звонарь:

Покрепче одну выбирает,

Добычу уносит с собою в алтарь,

И двери на ключ запирает;

Но скоро ударит двенадцать часов,

И каждый покойник берет свой покров,

И все разошлись по могилкам.

 

Один остается; он волосы рвет,

Он бегает, рыщет, хлопочет,

Жестокой обиды мертвец не снесет —

Звонарь с колокольни хохочет!

Мертвец догадался, — постой же ты вор!

Меня не удержит железный затвор, —

Но крестная сила над входом!

 

Покойник с досады железо грызет,

Но вот за навес уцепился;

Ему помогает готический свод,

На башне мертвец очутился.

Кому-то приходится плохо, и вот

По стрельчатым окнам он выше ползет,

Как-будто паук длинноногий.

 

От страха дрожит и бледнеет звонарь,

Охотно-б с рубашкой простился;

Вот слышит он, — только и жил пономарь,—

О ставень крючок зацепился!

На Божию ниву легла тишина,

Прозрачным туманом оделась луна,

И бьет с колокольни — двенадцать!