Друзьям

ДРУЗЬЯМЪ.

Други, было время золотое,
Процвѣтало знаніе благое,
Процвѣталъ счастливѣйшій народъ!
То, о чёмъ преданья умолчали,
То нѣмые камни доказали —
Жилъ, онъ жилъ, счастливѣйшій народъ!
Но не прошлымъ красенъ день цвѣтущій:
Красенъ цвѣть, который днесь цвѣтёть.
Мы живёмъ — и трижды правъ живущій,
Если настоящимъ онъ живётъ!
Други, сѣверъ намъ бываетъ вреденъ,
Солнце скупо, уголокъ нашъ бѣденъ;
Но онъ тёплъ тепломъ высокихъ думъ.
Та, чѣмъ насъ природа обдѣлила,
То живое чувство замѣнило —
И свѣтлѣе солнца свѣтитъ умъ.
Если мирта здѣсь не расцвѣтаетъ,
Не цвѣтутъ гранаты и лимонъ —
Бахусъ краспощёкій насъ вѣнчаетъ
За трапезой полногрудыхъ жонъ.
Громче тамъ — въ стравѣ иноплеменной,
Гдѣ стеклнсь со всѣхъ концовъ вселенной
На всесвѣтный рынокъ корабли,
Гдѣ британецъ всѣмъ и всё торгуетъ —
Громче тамъ звенитъ и торжествуетъ
Золотая деньга, богъ земли.
Но не Темзѣ, не водѣ нечистой,
Отразить святыя небеса:
Только свѣтлыхъ думъ потокъ сребристый
Отражаетъ Божьи чудеса!
Слаще васъ, дѣтей зимы суровой,
Лазарони спитъ въ тѣни лавровой,
Подъ навѣсомъ божьяго шатра.
Тамъ когда-то было царство Феба,
Въ небо тамъ ушло второе небо —
Дивный домъ апостола Петра.
Но и Римъ, во всемъ его сіяньи,
Только гробъ минувшаго: живётъ
Только то, что, полное дыханья,
Изъ ключа живой минуты пьётъ.
Не смущайте жь, други, сихъ мгновеній
Скорбныхъ звуковъ скорбныхъ пѣснопѣній:
Прошлаго отъ праха не спасти!
Вѣчнаго и солнце не видало:
То лишь вѣчно, что не расцвѣтало
И чему подъ солнцемъ не цвѣсти.
Други, други, мало ль что бывало
И чему ужь болѣ не бывать?
Вѣчно только вѣчное начало
И Его святая благодать!