Василию Андреевичу Жуковскому

Василию Андреевичу Жуковскому.

 

 

Когда еще я, детским языком,

Дитя – по детски лепетала,

Твои стихи уж я читала

И выросла с Людмилой и певцом.

Боясь и радуяся с ними,

Задумывалась я с тобой,

И вместе с песнями твоими

Я полюбила мир иной,

Мир непонятный, но чудесной!…

И на яву, и в сладком сне

Гуляла я в той стороне,

Куда влеклась стихов гармонией прелестной:

Мир здешний чары потерял,

И засветлел иной мне идеал!

Через тебя ж другое наслажденье

Открылось мне на языке родном:

Германский бард мне стал через тебя знаком:

В тебе я дум его постигла вдохновенье,

И оба вы слились в душе моей!—

Когда ж пришла пора страданий,

С зарей моих расцветших дней,

Я укрывалася в твой мир мечтаний,

Где, вместе с Шиллером, тебя встречала я,

И ваши неземные звуки

Целили грусть, целили муки,

Меня в эдем поэзии вводя!

И с той поры, для сердца трудной,

Сама не знаю от чего,

Следила я, поэт, твой жребий чудной;

Я гения следила твоего!…

С каким  —  то страхом и уныло

Глядела я, когда поэт,

Под обаятельною силой,

Оставя тихий кабинет,

Вошел беспечно в бурный свет,

Где не найдешь угла мечтанью,

Среди тревог и чар, и золотых сетей:

«Что ж там, в чертогах у Царей,

Остался ль верен он призванью?

Все той ли дышит чистотой?.

Все с той ли к нам воротится душой?»—

Так говорила я сама с собой.

Я каждый звук поэта поверяла

И думала: «Нет перемены в нем!

И вот – вы видите – он тот же, что с начала:

Он устоял в призвании святом!» (*)

 

 

(*) В ответ на это послание, Ав. Павл. получила от Жуковского самое дружеское, прекрасное письмо.