Женщине

Женщине

…О, чем бы ни была она для нас, –
Она всегда останется богиней!..
Ее послало провиденье к нам
Быть жрицею любви, блаженства, мира…
Пускай к одру печальному страдальца
Придет она, как врач, – но не лекарство,
Которое она подаст ему,
Спасет его, а этот сладкий голос,
С любовью говорящий о спасеньи,
Улыбка уст, лучи прелестных глаз,
Прикосновенье этой нежной ручки…
И смерть сама волшебной красоте,
Святой любви, повиноваться будет!
Когда она на кафедру взойдет
И будет говорить перед народом, –
Скорей, чем мысль, чем звук, к нему домчится
Ее лица гармония живая
И речь ее всесильной красоты, –
И он во прах повергнется пред нею…
Когда она сойдет во мрак темницы, –
Невольники, лежащие в цепях,
С улыбкой на нее глаза поднимут
И радостью забьется сердце их.
Явись она – и нож из рук злодея,
Над жертвой занесенный, упадет,
И армии врагов непримиримых
Оружие свое на землю бросят
И кинутся в объятия друг друга!
Отчаянье в больной душе страдальца
Заменится при ней святым восторгом,
И самый ад казаться раем будет!
. . . . . . . . . . . . . . . . .

Нам говорит библейское преданье:
Когда сраженный Каином, в крови,
К подножью алтаря склонился Авель, –
Проклятие Всевышнего Творца
Несчастного убийцу поразило.
Отец и мать оставили его,
И, ужаса глубокого полна,
Сама природа для него закрыла
Горячие объятия свои.
В сияньи солнца, в говоре лесов,
В журчаньи струй, в молчаньи тихой ночи,
В дыхании цветов благоуханных,
В порывах ветра, в шелесте травы
Ему звучало грозное проклятье.
Змея и лев бежали от него,
И скорпион в убийцу не хотел
Вонзить свое губительное жало,
Боясь свой яд смешать с нечистой кровью!..
Лишь женщина верна ему осталась.
Она одна пошла за ним в пустыню,
Она одна стирала пот с лица,
Прожженного печатью роковою,
Она одна с участьем жала руку,
Призвавшую на землю смерть и горе.
И, трепетно склонясь в ее объятья,
Он забывал им пролитую кровь,
Он забывал и грозное проклятье, –
Сильнее их была ее любовь!..
Но горе нам и горе ей – теперь
Она свое призвание забыла:
Как облако ненастною порой
Сиянье солнца покрывает мраком,
Холодный свет своей коварной ложью
Ее святой и кроткий блеск затмил…
Прекрасная, проснись! во мгле печальной
Будь миру путеводною звездой.
Пусть мертвецы хоронят мертвецов,
А ты внимай живым глаголам сердца, –
В них голос Бога говорит с тобой.
Спеши его святой завет исполнить.
Даруя людям счастье и любовь.

Скажи ребенку твоему, когда
К твоей груди приникнет он, ласкаясь,
Что нож на брата поднимать грешно,
Что должно побеждать врагов прощеньем,
Скажи судьям и властелинам мира,
Что милость выше правосудной мести,
Что и преступник тоже человек!
Ты можешь в тундрах, в вековых лесах.
Под шалашом бездомных дикарей
Зажечь лампаду светлую науки;
Рабов сравнять с царями и безумцев
Поставить рядом с мудрецами мира;
Стереть границы царств; различье нравов,
Обычаев, племен и языков
Изгладить в людях навсегда и, тесно
Их в братский круг соединив, им дать
Одну отчизну и одни законы!..
В твоей груди, о, женщина, таится
Любви неиссякаемый родник, –
Не сдерживай его, но, без боязни,
Позволь ему волной свободной литься…
И мир, припав горячими устами,
В нем будет пить: восторг, надежду, счастье!..
Всю нашу жизнь блаженством упоив,
Являйся нам в тяжелый миг кончины
Зарей иного радостного дня…
И верь, о верь, – в присутствии твоем,
Нам ледяное дуновенье смерти
Покажется лобзанием любви…