Фланкерская перестрелка
Автор: Мейснер Алексей Яковлевич
Фланкерская перестрелка.
Одушевленная картина!
Два войска грозные стоят;
Меж них обширная равнина
И укреплений древний ряд.
Все тихо вкруг; но оба строя
Готовы двинуться на бой,
И освежишься ото зноя
Потоком влаги кровяной.
Вот, рассыпаются фланкёры,
Вот, выезжают казаки,
Движенья ловки и легки
И поворотливы и скоры!
Беспечность вольную храня,
Донцы идут на пир кровавой;
В чалме широкой. Поле сечи —
Как хмель да песни, и резня
Им служит праздничной забавой.
Но вот и Турки! рукава
Засучены у них по плечи;
Вся грудь открыта, голова
Стихия их; они горят
Великодушной жаждой брани;
От детства самого острят
Булат на Русского их длани.
А конь Турецкий — этот конь
Пред нашим истинное диво!
Он весь кипит, он весь огонь,
Он рвется в бой, нетерпеливо!
И только всадник удалой
Припустит повода немного,
Как молния по пм ночной,
В пыли несется легконогой!
По произволу седока,
Кружится ласточкой он в беге;
Пожатый стременем слегка,
Он через ров — и, вновь на бреге,
И вновь помчался, вновь летит,
И тучи пыли подымает,
И высоко из-под копыт
Дресву и камень вышибает!
Но повод вдруг укорочён —
И в миг остановился он. . .
Смотрите, скоро на долине
Взаимно сблизятся враги.
Бог только наших береги!
О Мусульманах нет в помине.
Чу! выстрел! — и другой!… паф, паф. . .
Все чаще!… завязалось дело! . . . .
Вон, Турок, на луку припав,
Летит назад уже, и белой
В крови багровеет рукав!
Строй Русских громко восклицает
Свое веселое ура,
Победный возглас повторяет
Невнятным откликом гора. . . .
Вот и под нашим пал конь гордый,
На всем скаку пробит свинцом;
Вставая, плачет воин твердый
Над падшим борзым удальцом.
Как не жалеть о нем солдату,
Как не грустить и не тужить!
К нему привык он, словно к брату,
С ним чаял службу отслужить. . . .
Меж тем Ала уж проревело
В отплату нашим; но пускай!
За лошадь, в ратном поле, смело
Возьмем мы Турка, лишь давай!…
Ах, поглядите, как лукаво
Врага манит в беду казак;
То вдруг вперед, назад, направо —
Как смел и ловок — браво! браво!
Не попадися лишь в просак.
О, плут! как лихо он лукавит,
Какие сети Турку ставит!
Но видно, сам не промах тот,
За ним удар не пропадет.
Что-ж, оробел?… смотри, задавишь!
Скачи! . . . еще два, три шага —
И роста казаку убавит
Рука тяжелая врага. . . .
Нет! увернулся! — Турок минул,
Дал маху длинный ятаган;
Свершен замышленный обман!
Донец проворный уж накинул
На Мусульманина аркан….
А там опять другая сцена:
Как вихрь степной легок и скор
Несется конь во весь опор;
Седок приподнял, от колена,
Висевший с боку пистолет;
В дыму сверкнул мгновенный свет —
Он выстрелил — и вольт налево,
Летит поляной, как стрела!
Но вот, еще гремит Алa —
Как с корня срубленное древо
Донской казак упал с седла.
Вернулся Турок; он слезает,
Он к трупу вороном припал,
И осквернительно сверкает
В руке жестокого кинжал .
В миг операция готова,
И снова всадник на седле,
Ретивый конь несется снова,
Чуть прикасаяся к земле!
При блеске дневного светила
Белеет хищника чалма,
А у бедра видна сума,
Ушей отрезанных могила.
Из ней бежит на пыльный путь
Густая кровь струей багровой:
Постой, злодей, когда-нибудь
Мы разочтемся в драке новой !
С. Петербург. 1831